Когда концерт начался, никто не предполагал, что этот вечер станет историческим. Свет погас, сцена наполнилась мягким светом, и на сцену вышла Татев Асатрян, с её бесконечно умиротворённой, но сильной сущностью. В её взгляде читалась какая-то странная серьёзность, которую чувствовали все. Несколько секунд тишины, а затем она сказала:

«Сегодня на нашей сцене появится тот, кто живёт не в наше время, а в наших воспоминаниях…»

В зале не было ни звука. Свет изменился, и послышались звуки, мгновенно перенесшие всех в прошлое, к боли и величию пыльных веков. И в этот самый момент на экране появилось изображение Нжде – живое, дышащее, искусственно воссозданное, но настолько реальное, что даже самый холодный человек затаил дыхание.

Татев подняла глаза, её глаза наполнились слезами. За сценой раздался голос с настоящих записей Гарегина Нжде:

«Я армянин. И это значит, что я несу ответственность перед миром».

В зале раздались рыдания. Мужчины, стоя, прижимали руки к груди. Женщины со слезами на глазах подняли телефоны, чтобы запечатлеть этот священный и одновременно мучительный момент.

Татев не могла продолжать песню. Её голос дрожал. Она сказала:

«Слова Нжде всегда заставляют меня задуматься, достойны ли мы того наследия, которое он нам оставил сегодня».

Затем заиграла песня «Солдат Отечества». Но это была не просто песня. Это была молитва. Татев пела, а взгляд Нжде смотрел на экран, словно живой, словно он стоял прямо сейчас, на сцене.

Когда песня закончилась, зал встал. Все. Никто не сидел. Наступившая тишина казалась громче аплодисментов. Через несколько секунд раздались аплодисменты, которые длились до тех пор, пока Татев медленно не поклонилась и не сказала:

«Это было не шоу. Это была наша память. Это была наша благодарность Нжде за его дух».

Но самое трогательное было ещё впереди. Татев повернулась к задней части сцены и сказала:

«Его дух сегодня с нами».

Внезапно освещение на сцене изменилось, и на экране появилось видео с настоящим надгробием Нжде. Портрет и изображение заполнили зал. Текст сопровождался текстом, написанным голосом Татев:

«Даже если мы забудем имена, мы никогда не должны забывать дух Нжде. Нжде в нас каждый раз, когда мы стоим и не боимся быть армянами».

В этот момент зал снова затих. Несколько женщин приложили руки к сердцу. Мужчины склонили головы от гордости и боли. И, как говорят очевидцы, многие действительно плакали, стоя.

Когда всё закончилось, Татев молча ушла со сцены. Она ничего не сказала. Не было слов. Только музыка, свет и гордость. Этот вечер ни для кого не стал просто концертом. Он стал воспоминанием.

В тот день люди выходили из зала молча, но с сияющими глазами. Одни говорили: «Нжде вернул нас к самим себе». Другие: «Татев сделал то, что не под силу политикам: он объединил нас одним чувством, гордостью».

Именно таким и запомнился этот момент, как одна из самых искренних и всенародно трогательных сцен на современной сцене.

Татев Асатрян не пела о Нжде, а говорила с ним.

И весь зал слушал этот разговор, стоя, молча, со слезами.