Сегодня утром по горным дорогам Тавуша ехала машина, обмотанная чёрной лентой. За ней следовали десятки людей: мужчины, женщины и дети из села. Внутри машины находился небольшой белый гроб, укутанный цветами. Всё село собралось, чтобы проститься с трёхлетним Тиграном, чья утрата потрясла не только общину, но и весь регион.

Тишина, которая потрясла всех.

Когда мы добрались до дома Тиграна, никто не произнес ни слова. Его мать стояла у ворот двора, в чёрном шарфе, но без слёз. Её лицо было каменным, глаза пустыми. Когда гроб вытащили из машины, она сделала шаг вперёд, но остановилась. Её губы шевелились, словно неслышно произнося молитву.

Соседи говорят, что мать не разговаривала, лишь поглаживала рукой край гроба, говоря:

«Я уже дома, дитя моё».

Женщины села молча зажигали свечи, а мужчины крестились. Слышно было лишь шум ветра, изредка колышущего пламя свечей.

Отпевание

Сегодня небольшая деревенская церковь была переполнена. Гробик Тиграна стоял в центре, усыпанный белыми цветами. Священник читал молитву, и люди подходили по одному, кланяясь. Многие из них впервые видели мёртвого ребёнка. Многие не плакали, но в их глазах царила тишина, которую невозможно описать словами.

Священник сказал в своей речи:

«Этот малыш теперь там, где нет страха, боли и несправедливости. Его душа невинна, и Бог принимает его, не спрашивая, что он сделал или не сделал. Дети чисты, как свет».

После его слов в церкви на мгновение воцарилась полная тишина. Слышалось лишь потрескивание свечей.

Жители деревни, сломленные, но вместе.

Пришли все жители деревни, даже те, кто не знал Тиграна лично. Говорили, что потеря малыша стала общей болью. Бабушки держались за руки, мужчины стояли с детьми на руках. Все взгляды были одинаковыми: вопросительными, виноватыми, беспомощными.

Отец Тиграна всё это время сидел в углу двора, опустив голову. Он ни на кого не смотрел, только зевал, словно ему не хватало воздуха. Когда машину подняли в последний путь, он подошёл и медленно сказал:

«Обещаю, я выключу воду, чтобы никто больше не упал».

После этих слов многие заплакали. Негромко, но так, как плачут люди, которые больше ничего не могут изменить.

Последний путь

Люди шли за машиной по тёмной дороге. Все молчали. Деревенские дети держали в руках маленькие цветы, некоторые из которых они клали на дорогу. Один из друзей Тиграна сказал его матери:

«Наш Тигран теперь с Богом, он не простудится, правда?»

После этого даже голос священника затих.

Когда они добрались до кладбища, солнце уже село. Место, которое ещё вчера пустовало, теперь стало центром деревенской боли. Никто не мог удержаться в момент передачи земли. Люди обнимались, говоря только одно слово: «Невероятно».

Обещание села

Старшина села объявил, что в ближайшие дни открытые участки реки и канала будут способствовать возведению ограждений. Все согласились, что это долг перед памятью Тиграна.

«Сегодня мы потеряли ребёнка, но если мы не извлечём урок, мы можем потерять других. Этого нельзя повторить. Эта земля преподала нам урок ценой жизни ребёнка».

Эпилог

Когда вечером деревня снова погрузилась в тишину, в окне дома Тиграна всё ещё горела свеча. Внутри сидела его мать с чёрным платком на голове, а на стуле перед ней лежала любимая игрушка ребёнка.

В деревне говорят, что имя Тиграна будет жить ещё долго. Он стал напоминанием о том, насколько хрупко детство и как важно быть внимательным хоть на секунду.

И теперь, когда ветер проносится над двором, кажется, что его голос — лёгкий шёпот:
«Мама, я уже дома».